Статья 207.3 уголовного кодекса Российской Федерации, де-факто ограничивающая свободу слова в теме действий Вооруженных Сил РФ (также известная как «статья о фейках об армии»), была принята в первой редакции 25.03.2022 и на момент марта 2024 привела к 118 судебным решениям. Поскольку статья не содержит критериев, по которым можно было бы определить запрещаемую ею к распространению «заведомо ложную информацию», поиск таких критериев стал задачей правоприменительной практики. Учитывая, что статья вступила в силу спустя всего месяц после начала полномасштабного вторжения России в Украину, можно предположить, что все участники судебного процесса: судьи, ответчики, защитники, свидетели и эксперты со стороны защиты и обвинения и проч. – на судах по делам «о фейках» оказались вынуждены строить аргументацию «с нуля», без опоры на уже сложившиеся практики.

В ситуации, в которой высказывания о ВС РФ несут риски уголовного преследования, слушания дел по статье «о фейках», как раз и ограничивающей свободу высказывания о них, становятся, парадоксальным образом, чуть ли не последним в России проявлением публичной дискуссии на тему российско-украинских отношений. Публичные же дискуссии, в свою очередь, способны формировать «память о настоящем» – т.е. представления об историческом, на основании которых в дальнейшем сложится историческая память. В связи с этим важным становятся вопросы о том, как именно конструируются нарративы о действиях России на территории Украины, озвучиваемые на судебных процессах «о фейках» различными действующими лицами. Какие символы и герои содержатся в этих нарративах и можно ли проследить источники их возникновения? От чего зависит, к какому нарративу прибегнет тот или иной участник судебного процесса? Содержатся ли в высказываниях о военных действиях, звучащих в суде, моральные суждения, и к каким логикам аргументации они прибегают?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы с помощью программы «Судебный монстр», разработанной командой ОВД-Инфо, скачали с сайта ГАС «Правосудие» материалы приговоров по статье 207.3, а затем выбрали из них те, в которых имелись тексты судебных решений. Полученные тексты (N=36) мы вручную закодировали и затем проанализировали, обращая внимание на такие характеристики нарративов, как виновник и жертва, термины и символы и другие элементы дискурса, а также на доступную в открытом доступе информацию об участниках процесса. Затем, опираясь на теорию обоснования справедливости, сформулированную Л. Болтански и Л. Тевено, мы проанализировали моральные суждения, представленные в материалах дел. В данном докладе мы представляем результаты этого мини-исследования.